подумали, значит, ваш зять с вами уже связался и позволил рассказать мне все семейные секреты.

– Хм, связался. Можно назвать это и так. Он прислал мне СМС-сообщение и, да, разрешил с вами встретиться.

– Когда вам будет удобно и где? – не разводя политесов, прямо спросил Лев Иванович.

– По некоторым причинам, от меня не зависящим, встретиться можно только у меня дома, а вот когда – решать вам. Мне, в отличие от вас, торопиться некуда, да и не на чем, – ответила Анастасия Георгиевна.

– Тогда, если позволите, я подъеду прямо сейчас.

13

Гурова слегка озадачил ответ Нарышкиной насчет «не на чем», но все объяснилось, когда он приехал к ней в дом. А жила Анастасия Георгиевна не в квартире, а в доме. А вернее, в коттедже, в поселке «Лосиный Остров-2» в Щелковском районе. Поселок был охраняемым, но Гуров показал охране удостоверение и был пропущен без лишних расспросов.

Дверь Льву Ивановичу открыла средних лет женщина с азиатской внешностью, судя по униформе с белым фартуком и строгому взгляду – горничная.

– Проходите, разувайтесь, – на русском языке, но с сильным акцентом скомандовала она, оглядев Льва Ивановича с ног до головы. – Я вас провожу.

«Как будто в начало двадцатого века попал, – невольно подумал Гуров. – Ох уж мне эти дворянские замашки! В нашем-то двадцать первом веке могли бы себя поскромнее вести. Почему бы самой меня не встретить?»

На свой вопрос он получил ответ, когда горничная провела его в большую светлую комнату с окном чуть не во всю стену и дверью, ведущей на просторную веранду. Возле окна стоял небольшой столик, а рядом с ним в инвалидном кресле сидела пожилая женщина. Ноги ее были накрыты голубым пледом, а на плечи накинута вязаная кружевная голубая шаль с кистями.

– Вы уж простите, что не сама вас встретила, – извинилась хозяйка и, указав на стул рядом со столиком, пригласила: – Садитесь, полковник. Хотите чаю? Кофе в моем доме нет, но чай из Китая и очень хорош.

– Давайте чай, – согласился Лев Иванович и признался: – С самого утра сегодня пью и никак напиться не могу.

– Это вы вчера что-то съели, – с улыбкой заметила Нарышкина. – В нашем возрасте нужно внимательно следить за рационом. Ну ничего, мой чай вам обязательно поможет утолить жажду. Сима, – обратилась она к горничной, – принеси нам чай, пожалуйста.

– У вас симпатично, – Гуров оглядел комнату и нашел нужным оценить вкус хозяйки.

Гостиная была отделана в восточном стиле, и Льву Ивановичу очень понравилась.

– Мой муж был политическим обозревателем при диппредставительстве и много путешествовал. В основном по восточным странам. Много лет мы с ним прожили в Китае. Чай из этой замечательной страны мне прислали наши друзья, – объяснила Анастасия Георгиевна. – Си Мэй – моя помощница – племянница одного из наших друзей из Китая. Я зову ее просто Сима. Очень хорошая женщина.

Нарышкина замолчала и вопросительно, с легкой и вежливой улыбкой, посмотрела на Гурова, как бы приглашая его начать деловую часть их беседы.

– Анастасия Георгиевна, расскажите о вашей племяннице и при каких обстоятельствах она пропала.

– Для начала я расскажу вам об особенности характера Мариночки. Это необходимо, чтобы вы поняли, что могло способствовать ее исчезновению. Дело в том, что Маринина мама, а моя сестра, была больна шизофренией. Что послужило толчком к болезни – никто до сих пор не знает. У врачей, с которыми мы консультировались на этот счет, нет однозначного мнения. Скажу только, что Катя, так звали мою сестру, была с детства очень… очень странной, нервной и чувствительной особой. Но наша мама любила ее больше всех остальных детей и баловала ее, – улыбнулась воспоминаниям Нарышкина и замолчала.

В комнату вошла Сима и вкатила небольшую тележку, на которой стоял красивый фарфоровый чайник и тонкого фарфора чашечки, а также вазочки со сладостями. Горничная ловко и быстро накрыла скатерть стола салфетками и расставила на них и чашечки, и вазочки, и чайник, а потом, посмотрев на хозяйку, удалилась, когда та ей молча кивнула.

– Поухаживайте за мной, а заодно налейте чаю и себе, – попросила Гурова Анастасия Георгиевна. – Мне не очень удобно все делать самой. Руки могут подвести. Тяжелее ложки ничего не поднимают, – пожаловалась она и улыбнулась. – К тому же мне будет приятно, что за мной ухаживает симпатичный мужчина. Только не наливайте мне полную чашку, – предостерегла она, когда Гуров взялся разливать чай.

Лев Иванович вежливо улыбнулся и, разлив чай, попробовал его.

– Очень интересный вкус и красивый цвет у этого напитка, – отметил он.

– Это сорт цимэньского красного чая. Называется «Ци Мэнь Ху Ча» или «Кимун». Чувствуете его вкус с оттенками сухофруктов и меда, сухого вина и корицы?

Лев Иванович снова отпил глоток ароматного чая и кивнул.

– Такой чай – редкость у нас в России, и стоит он весьма дорого. Впрочем, вам это не интересно, поэтому я продолжу рассказывать о Марине, – тон Нарышкиной снова стал деловым. – Катенька, или Китти, как звали ее все домашние, познакомилась с Петром Олеговичем, когда училась в театральном. Она всегда мечтала стать великой актрисой. Но… когда она вышла замуж, с мечтой пришлось расстаться. Работа ее мужа предполагала зарубежные командировки, и Кате пришлось выбирать – или ее театральная карьера, или семья. Она выбрала семью, хотя и весьма переживала по этому поводу. Наверное, именно эти переживания и привели потом к обострению.

Гуров слушал Анастасию Георгиевну очень внимательно. Он понимал, что не будь эта информация важной, Нарышкина вряд ли стала бы распространяться о ней. Все-таки для того, чтобы признаться чужому человеку, что твоя сестра была шизофреничкой, нужны веские основания.

– Марине было пять лет, когда Катя покончила с собой. Я предлагала Петру Олеговичу взять в дом медсестру или специальную прислугу, чтобы она наблюдала за Катей хотя бы на то время, когда он отсутствовал. Но он не захотел. Сказал, что в доме есть няня Мариночки и она